Как выглядят анчар, мандрагора и другие таинственные растения, которые ты встречал в книгах

И это не только цветочки!

Самое загадочное в художественной литературе — не кто съел сливу и не убийца-дворецкий. Куда загадочнее различные термины, которые авторы с невинными глазами вворачивают в текст. Ввернут — и убегают без объяснений.

К примеру, мужеское ли дело — знать названия травок-муравок, колосков-былинок и прочих дубов-колдунов? А вот поди ж ты, читаешь, как один могучий великан кинул в другого букетик рододендронов, и любопытно взглянуть, что ж это за «-дендроны» такие? А издатели, паршивцы, то ли поклялись хранить тайну, то ли сами не знают, то ли на иллюстрациях экономят.

Примерно с такими мыслями автор этого текста жил-жил, а потом не выдержал, повспоминал растительность, что не давала ему покоя в книжках, да как тебе сейчас покажет!

Анчар

Автору этого текста, когда он читал соответствующее стихотворение по школьной программе, представлялось, что растение колдовское и выдуманное. Уж больно страшно Александр Сергеич расписал это адское дерево. Ан нет, анчар реален, как грядущая старость.

Сие есть род вечнозеленых деревьев либо кустарников семейства тутовых, латинское название — Antīaris. И он не так смертоносен, как Пушкин малюет. Впрочем, поэт делает так не со зла. Когда-то испарения анчара и впрямь считались убивающими все живое. В действительности ядовит лишь выжатый из него сок (обезьяну сок из корня умертвит минут за семь, так что не давай ее ей, сколько б ни просила), а птицы, тигры и цветы могут беззаботно кружить вокруг него и даже на него садиться без вреда для жизни.

Камелия

Прославила этот цветок знаменитая парижская певица свободной любви Маргарита Готье из романа младшего Дюма «Дама с камелиями». Любила она не маргаритки, и не роскошные розы, и не гиацинты благоуханные, а камелии. По причине туберкулеза яростные ароматы она не выносила, а камелии благоухают робко-преробко, едва слышно.

Выражаясь языком ботаническим и прозаическим, это вечнозеленое растение семейства чайных. Камелиями любят украшать свои посевы садоводы, а чайных дел мастера производят из их листьев сырье для этого напитка.

Наперстянка

Писатели-детективщики просто обожают это травянистое растение! Та же Агата Кристи, например, любит жертве листья в салат подложить или в суп подлить. В наперстянке содержится штука по имени дигоксин. Очень долго это было фактически единственное лекарственное средство от сердечных болезней. Однако, если переборщить с дозой, панацея станет ядом — вплоть до летального исхода.

Мандрагора

У маглов, Гарри Поттер, тоже водится мандрагора. И ее корень также напоминает фигуру страшненького человечка, только не пищит буйным пописком, не трепыхается и не норовить цапнуть. И не волшебный, хотя древние считали иначе. И вообще, если начистоту, то это всего-навсего многолетнее травянистое растение семейства пасленовых. Ядовитое и неприятное, так что поэтам и писателям в нем даже чудится нечто враждебное и зловещее.

Мальва

«Море — смеялось» — такими знаменитыми словами наш тезка Максим Горький начал свой рассказ «Мальва». Именно от названия этого цветка получилось имя девочки с синими волосами — Мальвина. Доживи до лета и оглядись: мальвы всех пород, сортов и окрасок обступят тебя, хохоча, где бы ты ни находился.

Европа, Африка, Северная и Южная Америки, не говоря уж о России, — неприхотливой мальве везде дом: и в пышном саду, и за проезжей околицей. Разве что в Арктике и на Луне не живет. Но это Маск скоро поправит. Мальв тьма-тьмущая, и они непохожи одна на другую. Нам с тобой и прочим россиянам наиболее привычны те, что на фото.

Маргаритки

Какую книгу, картину или романс ни открой — кажется, отовсюду на тебя выпрыгнет маргаритка. И ничего тут не поделать: издревле поэты, художники и прочие сентиментальные души любят сей род многолетних растений и цветы, символизирующие простоту и невинность. Есть подозрение, что некоторые путают их с ромашками.

Анемоны

В литературе название часто встречается в мужском роде: анемон. Верно — анемона, она же ветреница, представительница многолетних цветковых растений семейства лютиковых. Их 170 видов, так что цветы самые разные — от белых скромниц до алых, фиолетовых, лиловых чаровниц.

Левкои

Левкои, как и другие растения с сильными ароматами, любил упоминать в произведениях Антон Палыч Чехов. Левкои пахнут громко и резко, а еще их пышные формы видно издалека.

Багульник

Помнишь, в детстве ты читал рассказ «Багульник»? Сочинил Юрий Яковлев. Название отчего-то казалось автору этого текста аппетитным и уютным, он представлял себе его исключительно в весенней модификации — что-то типа веток черемухи или другой какой ольхи с распустившимися почками. А он вон какой, багульник. Из семейства вересковых. Еще его зовут клоповник, лесной розмарин, багун.

Бальзамин

«Женитьбу Бальзаминова» (другое название — «За чем пойдешь, то и найдешь») писателя Островского, знатока купеческих душ, в школе проходил? Такая фамилия герою неспроста дана (в частности, было на Руси в заводе менять фамилии будущих священнослужителей на благозвучные, по названиям цветов, фруктов или церковных праздников). Бальзамин (он же ванька мокрый, он же огонек) — простецкий, народный, неприхотливый цветок, виды его растут и дома на подоконнике, и в саду, и на клумбе. Когда Маска с мальвой явятся на Луну, первым, что они там увидят, наверняка будет бальзамин. Сколько сортов, столько и видов бутонов, да и расцветок немало, и форм листьев.

Лютики

Бальзаминов опять тут как тут! В одноименной фильме про свою женитьбу Георгий Вицин напевал от его имени про «лютики-цветочки». А еще есть такой бард Лютик в «Ведьмаке». А так-то, по жизни, лютики (по-латыни — Ranunculus) — одно- и многолетние водные или наземные травы, в жилах которых бежит едкий, а порой даже ядовитый сок. За это лютое свойство, умягченное милотой цветков, растение и заработало себе имечко.

Вереск

Баллада Роберта Льюисовича Стивенсона в переводе Самуила Яковлевича Маршака «Вересковый мед» с детства и до сих пор стоит у автора перед глазами. «Король шотландский, безжалостный к врагам» у «последних медоваров, оставшихся в живых» добивался тайны, как варить «из вереска напиток», что был «слаще меда, пьянее, чем вино». И отец-медовар пожертвовал сыном, выбрав долг и честь: «Пускай со мной умрет моя святая тайна — мой вересковый мед!» Кто из нас не плакал мужественными детскими слезами над этой историей, у того нет или сердца, или глаз, или того и другого, или детство было какое-то неправильное.

На фото — дикий вереск, цветущий на хóлмах Шотландии.

Рододендроны

И наконец те самые рододендроны! Писатели вертят ими как хотят, и их можно понять. Заросли рододендрона просто созданы для того, дабы удобно прятать там и любовников, и трупы, и крадущихся преступников. Эти растения тоже из благородного семейства вересковых. Род рододендронов насчитывает около шестисот видов вечнозеленых представителей, по больше части это кустарники, но водятся среди них и деревья.

Вербена

Мода на ароматы среди благородных дам менялась год от года, и вербена считалась одним из самых благородных, изысканных и, извини за выражение, аристократичных. Если ты совершенно случайно под пытками и дулом пушки Дора прочитал «Унесенных ветром», то немедленно скажешь, чьим любимым ароматом была вербена. Правильно, мать резвушки Скарлетт О’Хары неизменно пользовалась сухими духами лимонной вербены. Мы никому не скажем, что ты знаешь такие подробности.

Вербен в природе великое разнообразие. У вербен в роду 124 вида, и цветет она на разные лады. Но специально для тебя мы показываем ту самую, лимонную.

Белладонна

Домомучительница поросенка Фунтика, госпожа Белладонна, получила это имя за соответствующие заслуги. Еще ей бы подошли другие названия растения белладонна: «бешеная ягода» и «вишня бешеная». А вот «красавка» и «красуха» — отнюдь нет, разумеется.

Белладонна происходит из рода красавка семейства пасленовых. Корни видового названия «belladonna» растут из итальянского «bella donna» — «красивая женщина». В жуткие стародавние времена тамошние дамы ради красоты капали в глаз настойку белладонны, чтобы зрачки расширялись (по причине находящегося в растении атропина) и заманчиво блестели.

Прозвание «бешеница» куда больше отражает характер белладонны. Все ее части ядовиты, от корней до кончиков цветов и ягод, из-за содержащихся алкалоидов группы атропина. Он может вызвать отравление, в зависимости от тяжести спектр неприятных ощущений простирается от сухости во рту до паралича и летального исхода. Внешние проявления — двигательное возбуждение вплоть до бешенства и агрессии.

Если встретишь белладонну в чистом поле или темном переулке (да даже если и в светлом), не ходи с ней, какого бы котенка она тебе ни обещала показать.

Фото: Getty Images, Shutterstock