Арест Мамаева и Кокорина продлили на два месяца
© РИА Анонсы / Илья ПиталевФутболист Александр Кокорин в суде
В Тверском районном суде Москвы завершилось слушание дела о продлении срока ареста футболистам Александру Кокорину и Павлу Мамаеву, также младшему брату Александра, Кириллу, и их общему другу Александру Протасовицкому. Максим Траневский — о его печальном итоге.
Вся царская рать
Это заседание различалось от остальных. Настроение у арестантов было не приподнято-шутливым, а быстрее подавленным. Александр Кокорин с братом во время протокольной съемки скрывались за спинами стоявших в прозрачном «аквариуме» товарищей, натянув на головы капюшоны. Поступивший в СИЗО бритоголовым, Павел Мамаев успел обрасти прической и даже отрастил бородку с усами в стиле Арамиса. Александр Протасовицкий пришел на слушание в футболке, на которой был изображен Александр Невский и написано: «Кто к нам с клинком придет, от клинка и погибнет».
Зал был переполнен. Не считая журналистов в трибунал пришли предки братьев Кокориных, мама Светлана и отчим Кирилл, Дарья Валитова – жена Александра и мама его отпрыска. А вот супруги Павла Мамаева, эпатажной Аланы, которая завлекала к для себя внимание во время прошедшего заседания, не было – пришла лишь ее подруга, которую все запомнили по огненно-рыжей кудрявой прическе. Она – создатель той футболки, которую в поддержку мужчин продавала Алана по 5 тыщ рублей за штуку.
А арбитр кто?
Во главе всего этого стояла 35-летняя арбитр Ольга Затомская. Ничего неплохого это игрокам не сулило: она прославилась собственной твердой позицией по отношению к обвиняемым и очень-очень редчайшими решениями в пользу задержанных. На данный момент вспоминается, как трибунал не стал глядеть видео 1-го из задержаний из-за «отсутствия технической способности». Она выгоняла из зала адвокатов и резко пресекала всякую попытку оказать на нее давление.
Вот и защита друга Кокорина и Мамаева Протасовицкого выразила недовольство работой Затомской: адковат Татьяна Прилипко обвинила Затомскую в том, что она играет в телефоне заместо того, чтоб слушать дело.
По существу
С адвокатами Затомская не церемонилась. Даже перепалка маленькая случилась. Частично они сами были повинны. Юрист Мамаева все пробовал направить внимание судьи на волокиту. Заступник Кокорина-старшего бубнил про то, кто, кого и куда лупил стулом, либо совершенно не лупил. А представитель Кокорина-младшего пробовал обосновать, что интеллектуальные возможности его подопечного совершенно не разрешают ему содержаться в СИЗО. На что он намекал, никто так и не сообразил.
Арбитр всякий раз их резко одергивала, напоминая, что ее задачка состоит в том, чтоб решить, должны ли подсудимые оставаться в СИЗО, либо им можно выбрать другую меру пресечения – в само дело она влезать не желала, ну и не обязана была.
Если по существу, защита Мамаева упирала на то, что у малыша Павла из-за того, что происходит с его папой, начинаются психические задачи – даже справку принесли. Юрист Александра Кокорина в очередной раз разыгрывал карту травмы колена годовой давности, если запустить которую, игрок может остаться инвалидом с искусственным коленным суставом – были справки от «Зенита» и Русского футбольного союза. Представитель Кирилла, не считая намеков на полоумие, никаких весомых обстоятельств отпустить его подопечного из-под охраны не привел. Он произнес запомнившиеся слова, которые относились к суду: «Бессовестно, безапелляционно, нескромно».
Обвинение ходатайствовало о продлении ареста, хотя предварительное следствие уже завершилось. Просто нужно отдать время прокуратуре и суду ознакомиться с материалами – принятая практика. Также у следствия с обвинением появились опаски, что футболисты с друзьями «продолжат свою криминальную деятельность.
«Криминальные уголовники»
Пока разыгрывался весь этот интересный спектакль, журналисты следили за футболистами.
Как из зала убрали камеры, братья Кокорины сняли капюшоны и принялись что-то оживленно дискуссировать. Оно и понятно, ведь в СИЗО братья посиживают в различных камерах – охото пообщаться, улучив такую редчайшую возможность. В руках Александра Кокорина самые внимательные смогли увидеть книжку в мягенькой обложке. В зале длительно спорили – звучали версии от Библии до «Графа Монтекристо». На самом деле все оказалось еще проще и современнее – Саша держал томик книжки Стига Ларссона «Женщина с татуировкой дракона».
Мамаев добрую половину заседания, которое продолжалось порядка 3-х часов, провел на ногах. Сначала он старался вслушиваться в то, что происходит в зале, но, когда арбитр начала зачитывать официальные бумаги, сдался даже он – сел к друзьям и начал разговаривать с ними.
Павел был мрачен. Саша Кокорин тоже не веселился. Протасовицкий держался уверенно, но тихо. Громче всех себя вел Кирилл. Когда начинал свою речь его юрист, 19-летний юноша принялся лупить себя ребром руки по горлу, намекая, что на данный момент будет забавно. Он нередко хихикал, а под конец заседания, когда трибунал начал удаляться для вынесения вердикта, а присутствующих попросили выйти, он кликнул: «Мамань, не плачь!» Перед сиим он обратился к суду: «Мне всего 19 лет. Я 18 месяцев вспять сдал ЕГЭ, а меня выставляют криминальным уголовником!»
Денек за полтора
Трибунал совещался на удивление длительно. В которой-то момент даже забрезжила надежда на то, что и решение сейчас будет иным, но…
Арест продлили. Если апелляции, которые подадут юристы, не будут удовлетворены, футболисты и их близкие останутся в СИЗО еще как минимум до 8 апреля. Мужчины молчком приняли решение – не орали, как в прошедший раз, не клеймили трибунал позором.
К 8 апреля срок их заключения в следственном изоляторе составит уже полгода. Любой денек в СИЗО засчитывается за полтора денька настоящего тюремного срока. Если игрокам продлят срок снова, то в июне им можно будет смело давать по году кутузки и выпускать прямо в зале суда – положенный год они к тому моменту уже отсидят.